Что случилось с Россией?

Что случилось с Россией?

История Первого Президента СССР Михаила Сергеевича Горбачёва о том, что случилось с ним в Форосе, рассказанная им самим

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Примечание автора: Да, это было наитье, внезапно как молния, снизошедшее на меня, а, возможно, чья-то верховная воля... Первые читатели из числа близких знакомых качали головами: слишком круто! А что круто? Я удивлялся. Жизнь придумывает сюжеты покруче. Ныне эпоха абсурда и ужаса. Вдруг читаю "Князя тьмы" Бориса Олей-ника. Читаю, и аж вздрогнул. У меня наитье, видение, а здесь - свидетельство...
"Кто-то ^тронул меня за плечо. Один из работников аппарата показал глазами в сторону: мол, зовет. Я слишком длительное время не видел президента вблизи. Потому первое, что меня поразило, это еле уловимое внешне, но внутренне явственно ощутимое изменение во всем облике. Всегда подтянутая, пружинистая фактура обмякла. Не-
-27-
смотря на явные усилия держать голову, как всегда откинутой - взглядом вдаль,- плечи заметно ссутулились.
- Присядь,- сказал он с рукопожатием (рука была, как всегда горячая, но какая-то нетвердая). - Что, Борис, выживем?"
Учтите, Олейник описывает свою встречу с нашим героем, случившуюся после известных событий в августе 1991 года.
"Последняя фраза пробивалась в сознании не сразу, поскольку мое внимание загипнотизировали совершенно новые, чужие черты, появившиеся в его лице. Оно как-то неестественно вытянулось... изменило очертания, и я открыл .в нем что-то ассирийское... что ли?
Очнувшись от поразившего меня открытия, я ответил:
- Выживем-то выживем, но...
Он как-то странно заерзал, начал перебирать бумаги.
Это была моя последняя встреча с ним. На другой день он подписал свое отречение и самовольно распустил партию, т.е. волей-неволей, но ликвидировал существующий строй;.." И чуть дальше: "Простительно мне, грешному, обратиться к инстинкту, или - на писательском наречии - к интуиции. А она мне нашептывает: а вдруг и я если бы знаю, что властелин преисподней пометил нечто, уже априори обладавшее "осиновым комплексом", сиречь пусть и невинной, но нечестивой аурой?"
И вот так случилось, что я прочел "Князя тьмы", а Борис Олейник -моего "Карликового буйвола". И вот внезапный звонок Олейника, и телефонный разговор двух людей, летящий над огромной страной между Киевом и Казанью:
- Откуда вы узнали, что это не он?
- Не знаю, не знаю! А вы, вы... вы убедились, что это не он?!
- Мне показалось, что да - не он! Мне показалось, но точно - не^ знаю! Но я почувствовал, что он - помечен! Понимаете, помечен!
А позже сюрреалистический сон, видение, истошный крик, разбудивший меня в ночи:
- Да, я помечен! - кричал пятнистый. - Помечен, и самим Сатаной! Но поведайте о моей трагедии! Расскажите о ней! Ведь это трагедия!..
А потом - рассвет, утро, будни. И крик "бывшего человека", оставшийся в памяти.
Да, рассказываю. Что делать? Продолжаю скандальную историю...
ИЛ.
*
Кабинет в столичной конторе планетарного сыска. Квакин сидит, развалясь в кресле и положив ноги на стол. В руках - телефоная трубка.
-28-
к акин. Да, господин Титор... Слушаю... Не беспокойтесь! Как только
тлгация с пропавшим Ворвачевым прояснится, немедленно доложу...
Людн буквально роют землю. Этот дезертир будет разыскан. Не сомне-
аюсь! Я выпестовал отличные кадры!.. Хорошо, господин Титор! Буду
вам регулярно докладывать...
Кладет трубку. Какое-то время сидит, задумавшись. Нажимает кнопку. Входит Горемыкин. Есть ли какие-нибудь новости о нашем беглеце? Горемыкин. Пока никаких сообщений. Квакин. И из Новопсовска? Горемыкин. И из Новопсовска.
Квакин. Плохо, Горемыкин. Плохо. Сейчас говорил с куратором нашего направления. Предложение о полной ликвидации политического феномена под кодовой кличкой "Ворвачев" одобрено. Но хозяева беспокоятся.
Спускает ноги со стола, поднимается. Расхаживает по кабинету. И не только беспокоятся. Но и выражают недовольство! Горемыкин. Они подозревают, что кто-то взял Ворвачева в работу и ведет с ним самостоятельную игру?
Квакин. Да, именно так, Горемыкин. Кстати, надо было давно покончить с этим вопросом.
Горемыкин. Я ведь не раз предлагал, Самсон Самсоныч. Квакин. Наша ошибка. Твоя - ты не был достаточно убедителен. Моя в том, что поддался чувствам. Ты прав, мы должны быть существами, не имеющими никаких чувств. Горемыкин. Доктор Левитин здесь. В приемной.
Квакин. Правильно. Все идет по плану. Вот и доктор, посланник смерти в белом халате, вызван для черного дела. (Вдруг не выдерживая). Не могу, Горемыкин! (Смахивает слезу, вынимает платок и вытирает глаза).
Горемыкин. Что с вами, Самсон Самсоныч? На вас лица нет. Квакин (оглушительно сморкаясь). Я или безнадежно сентиментален, или постарел, Горемыкин. Сегодня у меня черный, трагический день. Как я переживу все это? Я борюсь с собой, стараюсь не показывать вида, но чувство скорби выше меня. Через десять минут я должен дать указание о ликвидации Ворвачева, а ведь он мой крестник, выученик. Можно сказать, мое любимое дитя, взлелеянное, взращенное и в муках выпестованное именно мной. Горемыкин. Что вы говорите?
Квакин. Когда почти сорок лет назад меня прислали в эту страну, ставшую за эти годы моей нежнопочитаемой родиной, Ворвачев оказался первым человеком, кого я завербовал. Представь молодого, талантливого парнишку, стремительного и необычайно общительного. Мы были
- 29 -
почти ровесниками. И первый шаг в своей карьере он сделал именно по моему совету. Я подсказал, чтобы он вдрызг напоил комсорга факультета. На следующий день он выступил на собрании с разоблачениями и сам стал комсоргом. И это было началом его необыкновенной карьеры! Я сразу распознал в нем талант и полюбил его. Я даже отдал ему свою любовницу.
Горемыкин. Нина Петровна? Неужели?
Квакин. Да, и получилась прекрасная семейная пара. А когда он был избран главой этого несчастного государства, не стало в мире человека счастливее меня! Кто еще мог похвастать, что воспитал такого человека? И вот пришел час, когда я сам должен прервать лебединую песнь своей жизни! Задушить!.. (Не выдержав, рыдает, вытирает со щеки слезы).
Горемыкин. Я понимаю вас, Самсон Самсоныч.
Квакин. Нет, никто не в силах понять, как глубоко я несчастен! Ты, верно, думаешь: старик расклеился? Да, расклеился! Тебя прислали позже, когда многое уже было сделано. Но кто все это начинал? Кто находил таких, как Ворвачев? И как поводырь вел их в течение десятилетий? А вы... вы все даже потеряли его среди двойников! (Пересилив себя). Приглашай доктора, Горемыкин. Я возьму себя в руки. Горемыкин. Мне присутствовать, Самсон Самсоныч? Или?.. Квакин. Вызову, если будет нужда.
Горемыкин уходит. Квакин сидит, горестно охватив голову руками.
Входит доктор Левитин.
Левитин. Самсон Самсоныч, можно? Здравствуйте! Квакин (идя навстречу и раскрывая объятия). А, Вениамин Григорьевич! Очень рад, прошу вас. Извините, что заставил ждать в приемной. Были неотложные дела. Левитин. Да нет, что же. Конечно!
Квакин. Я пригласил вас как пациент. Но не только как пациент. Левитин. Разумеется! Надо регулярно подвергаться осмотру. Между тем вы часто манкируете... Но прежде, Самсон Самсоныч, я хочу искренне поблагодарить вас за присланные французские вина. Исключительный букет! Сегодня у меня будут гости, и ваш драгоценный подарок, не сомневаюсь, произведет неизгладимое впечатление. Квакин. Не стоит благодарности. Мы ценим преданных сотрудников и заботимся о них. (Поднимая одну из папок). Кстати, Вениамин Григорьевич, о вас собраны, оказывается, компрометирующие материалы, но я вовремя узнал об этом и пресек. Левитин. Материалы? Обо мне?
Квакин (неодобрительно). Смотрите, сколько насобирали! Подземные кроты! Как будто хотят организовать новое дело врачей. Но вы можете
(
•эл
беспокоиться. Эта папка будет лежать в моем сейфе, и никто никогда не узнает о ее существовании.
Левитин. А что там в ней? Можно посмотреть, Самсон Самсоныч? Квакин. Все пыль, труха, Вениамин Григорьевич. Не стоит внимания. Будете расстраиваться. Зачем? (Кладет папку рядом с собой). У вас есть завистники. И это естественно. Вы - известный практикующий воач, профессор. Ведете большую научно-исследовательскую работу, редактор одного из руководящих медицинских журналов. Как же, батенька мой, в этом положении обойтись без врагов? Натурально, кое-кто мешает вам плодотворно работать, доносит о каждом вашем шаге. Левитин. Не подозревал! Хотя ущемления встречаются. Квакин. Мы поможем вам нейтрализовать этих мелких людишек. И знаете, как мы это осуществим? Мы сделаем некий символический жест, и умные и даже очень глупые люди поймут, что вы находитесь под высокой защитой. В прошлый раз вы, помнится, упомянули, что не имеете дачи?
Левитин. Да, как-то так вышло. Не получилось.
Квакин. Это не дело. Человек вашего положения и возраста обязан хорошо отдыхать. У меня как пациента не будет доверия к своему лечащему врачу, если я буду знать, что он не имеет возможности отдыхать... Здесь у нас освободилась одна дачка на берегу озера. Я посоветовался с коллегами, и мы решили... Буду откровенен: я делаю это и из некоторых корыстных побуждений. Рядом находится моя дача. Так что будем отдыхать вместе.
Нажимает на кнопку. Входит Горемыкин.
Евсей Евсеич, я подарил нашему дорогому доктору дачу. После того, как мы поговорим, не сочти за труд - съезди, покажи, отдай ключи. Горемыкин. Хорошо, Самсон Самсоныч.
Левитин. Ну, как можно? Я очень вам благодарен. Я даже не знаю, как вас отблагодарить!
Квакин. Благодарите наше замечательное государство. Это государственная дача. Вам она дается в пожизненное пользование. Горемыкин. Должен заметить - дача в прекрасном состоянии. Квакин. Да, озеро, нетронутый лес. Потом выкупите по остаточной стоимости. И еще ваши внуки и правнуки будут там отдыхать. Горемыкин. С вашего позволения, Самсон Самсоныч?.. Квакин. Да, можешь идти. Ступай.
Горемыкин выходит.
Что ж, теперь я хотел бы проконсультироваться о самочувствии... одной особы...
Левитин (открывая чемоданчик и доставая белый халат и прибор для змерения давления). Смешная привычка, но святой ритуал: во время осмотра я должен быть в халате.
Квакин. Это профессиональное. Я уважаю профессионализм в любой форме.
Левитин. На что жалуемся, Самсон Самсоныч? Кавкин. На что может жаловаться такой человек, как я? Бессбница давление. Вы отвечаете за мое здоровье. А я - за состояние здоровья вверенной мне территории. Нет-нет, доктор, я хотел сегодня пообщаться с вами не столько как пациент... Некогда! О своем здоровье думать некогда. Да, прошу вас, не снимайте халат. Нужна ваша помощь именно как врача.
Левитин. Да-да, конечно. Буду рад услужить вам. Квакин. Меня больше всего волнует сейчас не мое собственное здоровье, а здоровье нашего уважаемого и глубоко чтимого Леонида Сергеевича. Вы были вместе с ним в поездке. График встреч был очень напряженный. Не устали?
Левитин. Да, поездка была очень насыщена встречами. И физически нелегка. К тому же Леонид Сергеевич заразился гриппом. И сейчас на почве гриппа развивается хронио-сепсис. Ничего опасного, но недомогание есть недомогание.
Квакин. Вот войдите, сама судьба благоволит к нам! Должен только предупредить, доктор, разговор наш сугубо конфиденциален. Левитин. Конечно. Я понимаю. Квакин. Буду с вами вполне откровенен. Наверху пришли к выводу,что жизнь этого человека уже не представляет никакой политической ценности. Дело в том, что его могут использовать чужие, враждебные нам силы. Отрицать его значение нельзя. И за границей, и здесь оно не нуждается в подтверждении. Но принято решение об окончательной ликвидации его политической активности. Мы убрали его с поста главы государства, заменили другим политическим актером. Такие перемены нужны. Но Леонид Сергеевич продолжает ездить по миру, как будто до сих пор является руководителем страны. Сознательно или бессознательно он пытается отодвинуть на задний план нынешнее руководство. Есть люди, которые этим обстоятельством недовольны. Левитин. Я не политик, Самсон Самсоныч, я врач. И он - мой больной. Квакин. Больной, и, к сожалению, чрезвычайно активный. И весь вопрос в том, чтобы уменьшить интенсивность и продолжительность активности этого лица. Свести ее к нулю. Я понимаю вас, Вениамин Григорьевич. Я сам привязан сердцем к этому человеку. Он - мой друг, мой ученик.
Левитин. Я всю жизнь стараюсь держаться подальше от непосредственной политики. Я просто лечу людей.
Квакин. Да-да, но в народе растет недовольство, раздражение. Поднимается ропот. Это раздражение переливается и на новые власти. Надо успокоить бедный народ, бросить ему кость. Народ любит потоптаться возле пупов известных людей. Если мы не можем его накормить, то хороший-то мы можем ему обеспечить? Народ должен знать, что Бог и следит... Я не буду говорить, кому принадлежит сама идея смерти от болезни. Но намекну: эта идея родилась на достаточно высоких уровнях. На тех уровнях, где может быть принято решение и о нашей с вами ликвидации. В случае ослушания. Малейший нелояльный шаг по отношению к этим лицам повлечет для нас с вами более чем-неприятные последствия. Да что мы, доктор! Мы с вами старые люди, свое отжили. Но ведь у нас есть дети. У вас - трое детей, а внуков, кажется, пятеро? Я не ошибаюсь, доктор?
Левитин. Нет. Да. То есть, я хочу сказать, вы не ошиблись. Пятеро. Квакин. Вот видите. А чем повинны бедные детки, еще не успевшие согрешить? Левитин. Я понимаю, Самсон Самсоныч. Я согласен.
Кавкин. Ну, и отлично. Левитин. Но это опасно. Моя репутация...
Квакин. Ваша репутация нисколько не пострадает. Скоро выборы в Академию медицинских наук... Станете академиком. Здоровых залечивают, доктор, а больных и сам Бог велел.
Левитин. Я давний лечащий врач Леонида Сергеевича. Поверьте, для меня это очень нелегко.
Квакин. Именно потому, что вы его лечащий врач, вам и доверено это тонкое дело. Я предлагаю вам выработать такой метод лечения, при котором можно было бы скорее закончить эту жизнь, не имеющую уже политического смысла. Вы должны теми средствами, которые в ваших руках, помочь нам. Уверяю вас, вы пожнете замечательный урожай. Левитин. Ворвачев страдает поражением сосудов сердца, миокардитом. Случаются недомогания. Если применять средства, усиливающие, возбуждающие деятельность сердца... Если довести до чрезмерной степени, можно ускорить процесс. Это может привести к инфаркту миокарда.
Квакин. Сколько времени это займет?
Левитин. На это нужно три-четыре месяца.
Квакин. Ворвачев вам доверяет? У вас хорошие с ним отношения?
Левитин. Да. Он полностью мне доверяет, полагается на меня. Я лечу
и его семью.
Квакин. Значит,вы хорошо знаете его организм. Я не говорю, что нужно применение острых препаратов. Но это нужно сделать очень быстро. У медицины в этом плане чрезвычайно много возможностей. А человеческая жизнь хрупка и ненадежна. В любой момент она может оборваться от какого-то пустяка. Левитин. Я подумаю, как это сделать.
-33-
Квакин. Мне безразлично, как вы будите лечить своего пациента. Мне нужен только результат. Даю вам на это три дня.. Технические детали вы обговорите с Горемыкиным.
Нажимает кнопку. Входит Горемыкин.
Евсей Евсеевич, доктор любезно согласился исполнить нашу просьбу. Пожалуйста, по дороге на дачу продумайте и составьте тщательный план. (Левитину). Это моя правая рука, Вениамин Григорьевич. Любые ваши пожелания будут немедленно и исчерпывающе выполнены. Считайте, что это ваш ассистент. Кстати, у Евсея Евсеевича тоже медицинское образование. Вы оба обладатели гуманной профессии. (Вставая и обнимая обоих за плечи). Главное, друзья мои, сохранить спокойствие в обществе. Чтобы рскли и цвели здоровые настроения. Чтобы в головах у народа не появлялось ненужных вредных мыслей. Вы представьте, вдруг Ворвачева возьмут в оборот определенные политические силы! Что из этого может получиться? Человек часто бывает опасен не сам по себе, а в той мере, в какой его может кто-то использовать. Дать жизнь или взять ее - это прерогатива Бога. И я отдаю эту прерогативу вам. С Богом, друзья! Левитин. Я постараюсь сделать все, как нужно.
Квакин. И чудесно. В определенные исторические периоды приходится прибегать к медицинскому вмешательству в ход политических процессов. В наше время это закономерность, доктор. (Горемыкину). Кстати, надо подумать, чтобы за здоровьем нынешнего главы государства наблюдал такой тонкий специалист, как Вениамин Григорьевич. Гремыкин. Хорошо.
Левитин (со страхом). Вы так считаете?!
Квакин. Здоровье всенародно любимого президента должно быть в надежных руках. Но все это мы обговорим позже. Ведь наши дачи рядом. Будем часто встречаться. До свидания! Левитин. До свидания.
Квакин (вдогонку). Один презент, доктор!.. Я знаю - вы поклоник всего французского. Позвольте предложить вам набор духов от Диора для вашей супруги! Левитин. О, благодарю вас! Квакин. Мы ценим преданных работников.
Горемыкин и Левитин уходят.
(Один). Кто только и когда оценит меня? Ах, Леонид Сергеевич, Леонид Сергеевич! Прощай, лебединая моя песня! Сначала ты был один. Потом тебя растворили во множестве двойников, и я, твой создатель, не знаю даже, в ком из них ты прячешься. Возможно, этот эскулап прикончит даже не тебя. Но все равно - ты обречен. Одно из твоих "Я" даже сбежало от меня. Наивный! Разве можно сбежать от нас? Ох, как бы я хотел поговорить с тобой. В последний раз перед твоим уходом,
- 34 -
мои милый: помнишь, мы были юны, и вся жизнь лежала у наших ног огромной козырной картой! Прощай, друг любезный! Прощай! Плачет). Я остаюсь на своем посту. Пока не уберут и меня! (Рыдает).
11.8.
На конспиративной квартире. Ворвачев и Уев. Ворвачев. Где я? Куда меня привезли? Что это значит? Уев (освобождая Ворвачева от наручников). Успокойтесь, гражданин. Ворвачев. Что значит успокоиться? Это бандитский притон? Боже, в
чьи руки я попал?
Уев. Вот мои документы. Майор Уев Лев Глебович. Прошу любить и жаловать. А это одно из помещений нашей сыскной конторы. Ворвачев. Какое надругательство и бесстыдство! Меня возят как мешок с песком. Туда возят, сюда! Я дал этой несчастной стране свободу, и вот вместо благодарности...
Уев. Мы непременно поговорим обо всем. Хотя политические взгляды уголовников нас вообще-то не интересуют.
Входит Запупейкин.
Запупейкин. Все еще выясняете отношения?
Ворвачев. Меня здесь оскорбляют! Он называл меня уголовником, а эти наручники?! Я протестую! Вы меня еще в кандалы закуйте! Запупейкин. И закуем, если понадобится. Как вы прикажете поступить при задержании рецедивиста, четырежды судимого? Судимого за убийство, растление малолетних, а по последним двум делам проходящего как крупный аферист!? Хе-хе! Быть может, таких мы должны встречать с букетиками фиалок?
Ворвачев (заикаясь). Я задержан как аферист? Я - аферист? За-а ра-а-астление?
Уев. Вы Вшивякин. Не отпирайтесь!
Ворвачев. Какой Вши-и-вякин? Моя фамилия Ворвачев. Ворвачев Леонид Сергеевич.
Запупейкин. Все правильно. Вот ориентировка уголовного розыска. Пользуясь некоторыми сходством с нашим уважаемым Леонидом Сергеевичем, вы, Вшивякин, выдаете себя за Ворвачева. Сейчас разыски-
•
ваетесь в связи со зверским убийством своей приемной матери, которую вы предварительно изнасиловали. Ворвачев. Изнасиловал? При-при... Приемную мать?! Запупейкчн (Уеву). Знакомьтесь, Уев. Из породы вечных сыновей лейтенанта Шмидта.
Ворвачев. Я требую встречи с генералом! С вашим руководством! Уев. А майор и полковник вам не подходят по рангу, Вшивякин? Здесь ничего требовать вы не можете.
-35-
Ворвачев. Не называйте меня вшывякиным!
Запупейкин. Не Вшивыкиным, а Вшивякиным. И здесь вы лжете. Хорошо. Соблюдем необходимую формальность. Садитесь, гражданин.
Все усаживаются вокруг стола. Фамилия, имя, отчество?
Ворвачев. Это допрос? Я - Ворвачев Леонид Сергеевич. Запупейкин. Год рождения? Ворвачев. 1931.
Запупейкин. Национальность? Ворвачев. Я русский. Русский я! Уев. Русский?
Ворвачев. По документам я русский! Запупейкин. Где ваши документы? Ворвачев. У меня лично ничего нет.
Запупейкин. Человек без документов, а претензий целый ворох. Род занятий?
Ворвачев. Какой у меня сейчас род занятий? Сижу с вами. Год назад мне надели на голову мешок. Запупейкин. Надо показать его психиатру.
Уев. Для таких, как вы, существует старое, точное определение: самозванец. Вы - самозванец! Чем вы докажете, что вы Ворвачев Леонид Сергеевич? Вот, пожалуйста, последние номера газет. Здесь сообщения, информация о визите господина Ворвачева за границу - с супругой. Вы посмотрите, супруга улыбается...
Ворвачев. Это клевета! Это двойник! Он, мерзавец, захватил мое политическое положение и мою супругу!
Запупейкин. Знаете, Вшивякин, из областной психбольницы недавно сбежал один больной, который выдавал себя за Эйнштейна. Он явился в местный университет и заявил, что, кажется, в 1911 году он ошибся. Якобы его теория относительности неверна, и он придумал теперь совсем другую формулу.
Ворвачев. Я абсолютно нормален! Не делайте из меня идиота или уголовника. Я никогда не был пациентом психбольницы, не растлевал малолетних. И не убивал приемную или какую-то другую мать! Запупейкин. Читайте сами. Ориентировка столичного уголовного розыска. Все приметы сходятся. Один к одному.
Ворвачев. Я - бывший политический и государственный деятель. Еще раз говорю, прошлым летом, во время известных событий мне надели на голову мешок. Вероятно, сделали укол, поскольку я потерял сознание. Меня куда-то увезли, и я все это время находился в бункере. Уев. Какие страшные, странные и нелепые вещи вы рассказываете, Вшивякин. Сейчас у нас демократия, свобода, гласность. Мы создаем правовое государство, а вы придумываете Бог знает что. Начитались
-36-
ужасов про Сталина и Берию или романов Дюма, и уж вам мерещит-
I
ся...
Ворвачев. Но как вам доказать, что я это я? Вот смотрите, смотрите! (Обеими руками хватает свою голову и тычет ею Уева). Вот! Запупейкин. Господи, любой врач любой заурядной поликлиники сделает такое родимое пятно любому плешивому человеку. Уев (брезгливо отстраняясь). Уберите свою лысину! Запупейкин (Уеву). Ничего, посидит в следственном изоляторе, вспомнит свою настоящую фамилию. Но на этот раз, Вшивякин, вам не отвертеться: за свои деяния вы получите либо "вышку", либо, если будете признаны невменяемым, психушку пожизненно. Ворвачев. Я вменяемый! Поймите, я - Ворвачев Леонид Сергеевич. Товарищ полковник! Товарищ майор! Доложите руководству. Доложите, что я ни на что теперь не претендую. Я вполне лоялен к новому режиму власти. Согласен на все. Ведь я прошу малого. Я прошу только вернуть меня к моему привычному образу жизни. Мне же обещали! Уев. Что вам обещали?
Ворвачев. Мне обещали, что потом, когда все развалится, мне дадут возможность уехать за границу. Запупейкин. Кто вам обещал?
Ворвачев. Как кто? Ведь вы же из ведомства Квакина? Я прошу вас, доложите немедленно ему. И умоляю: не надо превращать меня во Вшивыкина!
Уев (терпеливо) Не Вшивыкина, а Вшивякина.
Запупейкин. Хорошо, предположим, на секунду, вы не Вшивякин, а действительно Ворвачев Леонид Сергеевич. Но что тогда? Выходит реально существует уже несколько Ворвачевых? Во всяком случае, как минимум - двое. Ваше появление на свет Божий может дестабилизировать обстановку.
Ворвачев. Но в чем я виноват? Меня поставили руководить партией и страной. Руководил. Все делал, как велели. Потом вдруг надели мешок на голову и увезли. За что?! А сейчас я ни на что не претендую. Я же не говорю, что хочу опять править. Уев. Не хотите?
Ворвачев. Упаси, Боже! Но мне обидно, что меня так предали. Почему Самсон Самсоныч Квакин не доверился мне до конца? Разве я не сделал бы того же самого, что совершил потом мой двойник? Подумал, что я буду сопротивляться официальному уходу в отставку? Но это смешно. Я понимаю: мавр сделал свое дело, мавр должен уйти. Но мавр должен был уйти по-человечески. На условиях, которые обговаривались. Меня обманули! Поймите мою трагедию!
Запупейкин. Что будем делать, Уев? Он утверждает, что не Вшивякин. Отправим на психиатрическую экспертизу?
- 37 -
Уев. Привычка к власти у человека так быстро не пропадает. У него не видно замашек Наполеона. Он больше похож на мелкого уголовника, чем на политического деятеля.
Ворвачев. Я устал. Делайте со мной, что хотите. Нет больше сил бороться. Нет сил жить в этом мире. Я устал не быть самим собой. Тридцать-сорок лет, и все эти годы - сплошная игра, постоянное принуждение. Хотите, чтобы я был Вшивякиным? Хорошо, буду Вшивякиным. Это он вас снова послал ко мне! Знаю, - он! Уев. Кто он?
Ворвачев. Это он играет со мной в кошки-мышки! Уев. Кто?
Ворвачев. Он. Дьявол. Сатана. Люцифер.
Уев. Вы помните первый разговор с этим Люцифером, определивший вашу судьбу?
Ворвачев (как сомнамбула). Да. Это случилось еще тогда, когда я был студентом университета. Уев. Расскажите, Ворвачев, все расскажите.
Ворвачев. Они сделали из меня зомби. Они управляют мной! Вы верите, что я не Вшивякин? Вы назвали меня Ворвачевым. Я - Ворвачев? Уев. Я верю. Рассказывайте. Рассказывайте, что помните. Запупейкин. Да, мы верим вам.
Ворвачев. Сначала я не знал, я долго не знал, в чьих руках нахожусь. Я не знал, кто меня толкает, делает мне карьеру. Все шло само собой. Мне будто дул ветер в спину* Двери сами раскрывались передо мной, и я много лет не знал, не догадывался, а когда узнал - было уже поздно! Я думал, что работаю на наше ведомство, а на самом деле, оказывается, работал на них... Да, меня вытолкнули на самый верх. Но, отжав меня, использовав, как лимон, они же швырнули меня потом в преисподнюю. Да, моими руками испоганена и разрушена эта страна. Но что я мог сделать? Что я мог? Поймите это!
Отступив, Запупейкин нечаянно роняет стул. Ворвачев приходит в себя.
(Очнувшись). Что со мной? Ах, это вы... Запупейкин. Да, это мы.
Ворвачев. У меня иногда происходит что-то... с головой. Уев. Как вы неосторожны, Захар Филиппыч. Я только начал вводить его в транс.
Запупейкин. Ничего. И так все ясно. Давайте, Леонид Сергеевич, говорить прямо. Мы действительно из ведомства Самсона Самсоныча Ква-кина. Но мы представляем другие политические силы. Ворвачев (озираясь). Куда я попал... Куда я опять попал? Господи!
-38-
Запупейкин. Мы предлагаем вам вариант новой политической игры, где вы предстанете вновь в роли первой скрипки оркестра. Разумеется, вначале. Потом - почетное положение Спасителя Отечества. Ворвачев. Я ничего не-е пони-маю!
Запупейкин. Страна разрушена. Вместо единого государства - куча обломков. Народ в шоке и оцепенении. Надвигается голод. На пороге гражданская война. Нет лидера. Нет крупной общенациональной фи-гуры, способной сплотить всех. И здесь в качестве Мессии на политической сцене вновь появляетесь вы! Ворвачев. Я?! Запупейкин. Да, вы. Ворвачев. Я буду снова Ворвачевым?
Запупейкин. Да. При этом в открытом обращении к народу вы заяви-* те, что во время известных летних событий вы были похищены, что на самом деле вы не имеете никакого отношения к тому обвалу событий, который произошел в стране после вашего похищения. То, что делалось от вашего имени, делалось по указанию врагов государства вашим двойником. Вы вновь берете на себя функции управления и как леги-тимный глава государства отменяете все указы, постановления, законы, принятые с момента вашего похищения и ареста до сего времени как незаконные. Вы объявляете своего двойника самозванцем, а тех, кто прошлым летом организовывал дешевый спектакль, - организаторами антигосударственного путча. И вокруг вас начинают сплачиваться народ, собираться силы.
Ворвачев. Это игра в Лжедимитрия! Нет, ни в коем случае! Что с ними происходит потом?!
Уев. Это любопытная и увлекательная игра в Ворвачева. У вас нет другого выбора.
Ворвачев. Но мне сейчас ничего не нужно. Получать пенсию, существовать на каком-то более или менее приличном уровне, отвечающем в некоторой степени моим прежним привычкам!..
Уев (Запупейкину). Я - не могу! Объясните этому дураку, Захар Фи-липпыч, что всем в высшей степени наплевать на его привычки. Запупейкин. Если вас устраивает роль рецедивиста Вшивякина, пожалуйста! Но говоря о том, что Вшивякину грозит суд или пожизненное пребывание в психиатрической больнице, я был не совсем точен. Уголовник Вшивякин, убийца и растлитель малолетних, будет случайно застрелен при задержании. И эта неосторожность случится уже завтра. Ворвачев. У меня происходит что-то с головой.
Запупейкин. С вашей головой будет все в порядке. Будем вместе спасать страну, Леонид Сергеевич. Еще и сейчас десять-пятнадцать процентов населения вас поддерживает. Дураков много. Если вы высту-
-39-
пите в предлагаемой роли, за вами пойдет семьдесят-восемьдесят процентов народа.
Ворвачев. Но у меня нет уже никаких сил для этого. Я боюсь. Уев. Вы всегда играли какие-то роли, Ворвачев. Роли политического новатора и социалиста. Роль предателя. И разрушителя государства. Сейчас вам также временно предлагается роль патриота. Запупейкин. И спасителя отчизны. Мы не предлагаем вам недостойной роли.
Ворвачев. Господи! Я шахматная пешка! Всю свою жизнь я был как пешка! Меня все время двигали, меня постоянно переставляли! Уев. Вас использовали западники. А сейчас вас будут использовать почвенники. Какая вам разница? Проститутка, отдаваясь клиенту, не думает о любви. Она подсчитывает в это время сумму гонорара. Ваш гонорар-жизнь.
Запупейкин (вставая). Даем вам сутки на размышление. (Уеву). Позови Марию Лукиничну.
Уев выходит и возвращается с Марией.
Мария Лукинична поможет вам скоротать время. Холодильник забит продуктами. Телевизор работает, радио - тоже. Телефона, извините, нет. Каких-то попыток вырваться отсюда предпринимать не следует. Спецобъект находится под тщательной охраной. Одни сутки, господин Ворвачев. Вы выйдете отсюда либо сами как спаситель Отечества, либо как уголовника под фамилией Вшивякин вас вынесут отсюда ногами вперед. (Марии). Пока развлекайтесь.
Запупейкин и Уев уходят.
Мария. Меня тоже привезли сюда, Леонид Сергеевич. Ворвачев. Врешь! Ты агент! Ты их агент! Это ты продала меня! Мария. А скольких ты продал? Ты не агент? Все мы чьи-то агенты. Обедать-то будешь? Ворвачев. Обедать? " / Мария. Ну, пора и обедать. Ворвачев. Давай. Почему-то очень есть хочется.
Мария собирает на стол. Садятся. Мария наливает вино. Мария. Помянем Ивана Петровича. Добрый был человек. Ворвачев. А что такое? Что с ним случилось?
Мария. Да вот только что сообщили. Попал в аварию, дурачок. Сегодня один попадает в аварию, завтра - другой. Помянем душу этого доверчивого русского человека.
Выпивают, молча едят. Вдруг Ворвачев вскакивает из-за стола. Ворвачев. Что делать? Я не знаю, как быть? Я боюсь, боюсь! И мне они устроят такую же аварию!
Мария (льнет к нему). Ну, что ты, лапочка. Ну, если хочешь, пойдем. Пойдем, полежим немного. Успокоишься. И мне надо успокоиться.
- 40 -
Ворвачев. Отстань! Надоело! Ничего не хочу!
Мария. Нинка твоя, подлая, поди, тоже сейчас с этим... занимаете--»» с заместителем твоим. Ну, и мы займемся. Пойдем, пятнистенький моой. Ворвачев (плачет). Меня обвиняют! Назвали проституткой!.. А чпго я мог сделать? Я тоже был связан по рукам и ногам. Ведь это же все ,цав-но закладывалось. Еще при лысом с бородавкой. Специально закладывались неправильные стратегические решения в развитие сельскогс хозяйства, чтобы народ оставался на голодном пайке. В атомной энейргетике - что, случайно? - станции строили на разломах? Все думают, Челнобыль - случайная авария. Недоумки! Это был запланированный атомный удар. А военное строительство, истощавшее экономику? Когда я сюгда я пришел, что я мог? Меня бы сразу раздавили. Мария. Как ты переживаешь! И в самом деле я к тебе всем сердцем привязалась. -
Ворвачев. Обвинять легко! А в таком же положении был этот, картавый, в восемнадцатом году. Почему он впал в истерику из-за Брестского мира? Тоже совершил сделку с самим Сатаной! И этот Сатана в-лю-бой момент мог обнародовать договор с ним! И надо мной Сатана! Теперь опять гонят служить. Или ногами вперед, слышала? Мария. Ну, и послужи! Отломится, что ли?
Ворвачев. Там спасай западную цивилизацию, здесь - спасай Отечвест-во! Почему я должен все время что-то спасать? Вон, цивилизащию спас, а мне - мешок на голову! Отечество спасу, и тоже - мешок? Мария. Ну, успокойся, родненький, успокойся! Время еще есть. ОЗду-маем.
Ворвачев. И эта лярва! (Рыдает). Она тоже предала меня! Мария. Нинка, что ли? Ворвачев. А кто еще?
Мария. Лярва и есть лярва. Давай, мы ей покажем. Пойдем, лысенький мой. Пойдем, спаситель Отечества разъединственненький! Ворвачев. Один раз уже было так. Меня на целый год заменили дввой-ником. Случайно получилось. Но она даже и не заметила подмены. Мария. Ей все равно с кем, курве треклятой! Страдалец ты мой! Ворвачев. Я Сатаны, Машенька, боюсь. Он ведь везде, везде. Мария. А я сейчас перекрещу комнату, и мы дьявола прогоним. Вот смотри, смотри. (Крестит воздух). Знаешь, есть примета такая. {Зсли кто боится нечистой силы, надо повесить над дверью связку чеснока, а на пол у двери поставить перевернутый веник. Ворвачев. А есть чеснок, Маша?
Мария. Видела в холодильнике. Народ здесь заботливый. Сейчас и чеснок над дверкой повесим, и веник поставим. И все будет хорошо. Ворвачев. Ты так думаешь, Машенька? Что бы я делал без тебя? Мария хлопочет. То выходит, то входит в комнату.
-41-
-7
Мария (вернувшись и обнимая Ворвачева). Ну, вот, повесила. Нечистая сила сейчас уберется отсюда. Пойдем, миленький мой. Я тебе сказку расскажу. Как ты будешь опять царем-правителем. Как буду у тебя я в любимых горничных. А лярвочку одну, курвочку нехорошую, мы с тобой на кухню сошлем. Пусть оттуда зубы скалит и пирожки нам стряпает!..
Уходят в другую комнату. Слышен смех Марии.
I
11.9.

На квартире у Варвачева - 2. Ворвачев.
Ворвачев (стоя у двери и разговаривая с невидимым собеседником). Нина! Ниночка! Могу я зайти к тебе в комнату? Пойми, мне трудно кричать. У меня напрягается горло. (Обиженно). Нет, молчать целыми сутками - это пытка!
Отходит от двери, останавливается. Он почти неотличим от Ворвачева - I. Разве только чуть больше лоска, да костюм другой. Вновь подходит к недоступной двери.
Пожалуйста, не капризничай, Нина. У мужчин это бывает. Вот сейчас придет доктор Левитин, я с ним посоветуюсь. То, что не смог ночью, ни о чем не говорит. Усталость, недомогание. Тебе нужно было успокоить меня, а ты стала фыркать. Как же после этого? Что?.. Молчишь?... Уверяю тебя, мне шестьдесят лет, полноценного удовлетворения я, видимо, дать не могу, но я стараюсь. Ты должна хотя бы отметить мои старания.
Звонок в дверь. Я попрошу доктора Левитина поговорить с тобой.
Уходит. Возвращается в сопровождении Левитина и Горемыкина. Последние в белых халатах.
X
Прошу вас! Пожалуйста! Присаживайтесь.
Левитин. Позвольте представить, Леонид Сергеевич. Мой новый ассистент. Специалист по народной медицине и омоложению. Горемыкин (кланяясь). Гиль Аркадий Саввич. Закямзюсь, если позволите, также сексуальными нарушениями. Нарушениями в сфере половой деятельности.
Ворвачев. Очень хорошо, прекрасно! (Поворачиваясь к Левитину). А я, наверное, переутомился, доктор. Все-таки была очень напряженная поездка. И горло еще болит.
Левитин (раскрывая чемоданчик). Сейчас мы вас посмотрим, внимательно послушаем. Раздевайтесь... Так. Не дышите, пожалуйста. Дышите... Снова не дышите... (Убирая стетоскоп). Хрипы еще есть. Одевайтесь, Леонид Сергеевич. (Меряет пульс), Пульс слегка учащенный. Волновались?

- 42 -
Ворвачев. Да. Опять семейная сцена. Левитин. Все на той же почве? Ворвачев. Как обычно.. -
Левитин. Поэтому я и привел с собой товарища Гиля. (Меряет давление). Однако, и давление повышенное. Сто шестьдесят на сто. Перевозбудились, Леонид Сергеевич. Не бережете себя. И супруга вас не бережет. Ворвачев. И не говорите! (Машет рукой).
Левитин. Ваш организм очень хрупок и нежен. Вы очень чувствительны. И к перемене погоды, и даже к настроению окружающих. Ворвачев. Знаете, доктор, я хотел бы жить в XIX веке. Это время не для меня.
Левитин. Ничего, ничего. Сейчас мы вас подкрепим. В XX веке люди тоже живут.
Ворвачев. Опять уколы? Ужасно боюсь. Левитин. Вас больше устраивают капсулы? Ворвачев. Да, глотать легче. И приятнее.
Левитин. Вот, Леонид Сергеевич, пожалуйста. Две капсулы. Одну из них примите сейчас же. (Ворвачев запивает лекарство водой из стакана) . А вторую примите ровно через час. Капсулы снимут напряжение. Ворвачев. В душе постоянно какое-то беспокойство. Так переживаю за все, что происходит, Левитин. Непорядок в стране - непорядок в душе. Все мы переживаем. Горемыкин. Позвольте дать один совет. Доктор Левитин специалист в области оперативной терапии, а я - приверженец профилактической медицины. Есть очень простые способы избавления от неврастенических кризов. Надо чаще гулять в лесу или в парке. Он у вас за окном. Гуляя, повернитесь на восток, подчеркиваю, на восток и прислонитесь к какому-нибудь толстому дереву.
Ворвачев. К дереву? И любому? * Горемыкин. Желательно к вязу, к дубу. К сосне. Можете положить правую руку себе на грудь, а левую - на спину. Постарайтесь погрузиться в созерцание и думайте о влиянии на вас дерева. В течение нескольких минут настроение изменится. Произойдет обмен между магнетизмом дерева и вашим магнетизмом. Если вы будете ходить к этому дереву регулярно, оно излечит вас окончательно. Ворвачев. Как просто и оригинально!
Горемыкин. У каждого политика должен быть свой дуб. Опыт народной медицины еще не оценен.
Левитин. И все-таки давайте мы сделаем вам еще и успокоительный укол. У вас блеск в глазах. Вы провели трудную ночь. Ворвачев. Да-да, знаете, когда в семье непонимание...
I
Левитин (вновь открыв чемоданчик, разбивает ампулу). Пожалуйста, ложитесь. (Делает укол). Ворвачев. Ой-ой! Мне больно.
Левитин (смеясь). Вы очень чувствительны. (Закрывая чемоданчик). Все, Леонид Сергеевич. Напряжение будет убрано, снято. Посидите перед телевизором, посмотрите какую-нибудь веселую передачу. Расслабьтесь.
Ворвачев. Один вопрос к Аркадию Саввичу. У меня сложившийся ритм жизни во всем. В том числе, и в сексе. И моя супруга очень строго следит за расписанием. Словом, меня очень огорчила сегодняшняя ночь. Наверное, сказались нагрузка, недомогание? Горемыкин. Здесь нет проблем. Выход вы можете найти на кухне. Ворвачев. На кухне?
Горемыкин. Да. Например, в любовных делах чрезвычайно полезна обыкновенная морковь. Ворвачев. Вы так считаете?
Горемыкин. Уверен в этом. Действие проверено многократно. Морковь насыщает организм витаминами А,В,С и Е. Арабская медицина, скажем, советует тушить морковь в молоке. Если вы попросите свою кухарку...
Ворвачев. Слава Богу, повара мне оставили. Но сегодня Нина Петровна отпустила его домой.
Горемыкин. Попросите супругу. Пусть она вам потушит морковку. При регулярном употреблении это блюдо повышает сексуальный аппетит и способствует всестороннему улучшению супружеских отношений.
Ворвачев (Левитину). Вы, доктор, привели с собой кудесника!
Левитин. Выздоравливайте, Леонид Сергеевич. Мы с вами раскланиваемся.
Ворвачев. Нет, нет! Минуточку, доктор. Я бы очень хотел, чтобы вы поговорили с моей супругой. Объясните ей все. Когда она сердится, то молчит часами. В доме возникает такая напряженная атмосфера, хоть беги.
Уходит в другую комнату.
Левитин. Да, процесс пошел. Я искренне привязан к нему. И подумать только: через два часа он умрет перед телевизором от сердечного приступа.
Горемыкин. Да, процесс пошел. Бывают моменты, когда нужно действовать медленно и чрезвычайно осторожно. И бывают моменты, когда нужно действовать быстро и внезапно. Левитин. Ваш план безупречен.

-44-
Горемыкин. Как видите, ничего сложного во всех этих вещах нет. Политическая необходимость требует иногда именно срочного медицинского вмешательства.
Левитин. Но я изумлен. Ваши советы - советы тонкого профессионала. Горемыкин. Я специалист универсального профиля, Вениамин Григорьевич.
Левитин. Я часто думаю: как жалка все-таки и ничтожна человеческая жизнь. Вот через два часа у него наступит огромная сердечная слабость, человека не станет. А он еще не знает об этом. Его сознание занимают какие-то пустяки.
Горемыкин. Вы философ? Это правильно. Жизнь, смерть - к этим вопросам надо относиться действительно философски.
Входит Ворвачев.
Ворвачев. Моя супруга просит ее извинить. У нее неважное настроение, и она не может никого принимать. (Помедлив). Ах, друзья мои! Как бывает тяжка порой доля супруга! Левитин. Не расстраивайтесь, Леонид Сергеевич. Ворвачев (не выдерживая). Знали бы вы, какой ад - мои семейные отношения. Все привыкли видеть ее рядом со мной. Но она изображает привязанность ко мне только перед телекамерами и корреспондентами! Никто не знает, что иногда она бьет меня, больно щипает! Левитин. Неужели? Я вам очень сочувствую. Горемыкин. Вам поможет морковка. Морковка, тушенная в молоке. Ворвачев. Да-да. (Провожая). Сердечно вам благодарен.
Левитин и Горемыкин уходят. Ворвачев остается один, вытирает платком слезы, опять останавливается у двери.
Нина! Позволь все-таки зайти к тебе? Я посоветовался с врачами. Оказывается, все просто. Как ты думаешь, у нас есть морковь? Ну, хватит тебе дуться! Знаешь, нужно только потушить морковь в молоке, и все будет в порядке. Что?.. Можно зайти?
Уходит в соседнюю комнату. Спустя мгновенье вылетает, радостный, оживленный. Что-то ищет, вполголоса напевает.
Морковка, морковка! Родная Каховка!
Горячая пуля, лети!
Мы мирные люди, но наш бронепоезд
Стоит на запасном пути. (Кричит). Нина, я нашел ключ от лоджии! Я сам найду морковку!
Скрывается в другой двери. (Кричит). Нашел, нашел!!
11.10.
На конспиративной квартире в Новопсовске. Мария. Мария. Ау, Ленчик? Что ты там заперся? Мне тоже нужно в туалет.
-45-
Спустя мгновенье появляется Ворвачев -1 Ворвачев. Я думал, размышлял.
Мария. Ну, ты даешь! У меня подруга была. Детективы любила там читать. Запрется и сидит часами.
Ворвачев. Все важные для страны решения я всегда принимал, сидя на унитазе. Знаешь, я окончательно решил. Я согласен! Мария. Ну, и здорово! Все равно деваться некуда. Я рада, что ты укрепился во мнении.
Ворвачев. Это можеЧг быть грандиозный поход. Ты думаешь, народ поддержит меня?
Мария. Непременно поддержит. А как же? Народу ведь что? Ему только команду дай, да покажи, где враг. Он и ринется, сломя голову. Все потопчет. Только обещай, Ленечка, что я с тобой буду в эти минуты. Не Нинка твоя! Она, изменщица, тебя забыла, с другим милуется, а я здесь, рядом. Все опасности с тобой разделяю. Ворвачев. Об этом мы поговорим после.
Мария. Когда после-то? Ты не думай, что если я с Иваном была, то не смогу в высоком обществе находиться. Я везде приспособлюсь. У меня и писатели были, и химики. Эти... как их? Партийные работники тоже. А Иван - временное явление. Надо было прощупать настроение люмпен-пролетариата.
Ворвачев. Ты можешь не беспокоиться, Мария. Я обязательно отблагодарю тебя. А сейчас почитай опять Пушкина. Про Самозванца и Бориса Годунова. Меня это вдохновляет.
Мария. Народец здесь запасливый. И про Пушкина не забыли. До чего этот Уев умный! (Читает).
Конечно, царь: сильна твоя держава.
Ты милостью, раденьем и щедротой Усыновил сердца своих рабов. Но знаешь сам: бессмысленная чернь Изменчива, мятежна, суеверна, Легко пустой надежде предана, Мгновенному внушению послушна, Для истины глуха и равнодушна, И баснями питается она.
Ей нравится бесстыдная отвага.
Ворвачев. Именно! Прав Пушкин. Нужны совершенно нелепые басни и абсолютно бесстыдная отвага! Мария (читает).
Так если сей неведомый бродяга
Литовскую границу перейдет,
-46-
К нему толпу безумцев привлечет
»
Димитрия воскреснувшее имя.
Ворвачев. А если это будет не бродяга? Ведь я-то не бродяга с улицы! Представь, я воскресаю! Меня знает весь мир! Меня поддерживает бедный народ! Я не политический покойник. Нет, дудки! Мария. А вот еще местечко. Слушай! (Читает).
Нет, мой отец, не будет затрудненья;
Я знаю дух народа моего;
В нем набожность не знает исступленья:
Ему священ пример царя его.
Всегда, к тому ж, терпимость равнодушна.
Ручаюсь я, что прежде двух годов Весь мой народ, вся северная церковь
Признают власть наместника Петра.
Ворвачев (как сомнамбула, закрыв глаза). Весь мой народ... Признает власть наместника Петра!.. Во мне все горит, Мария! Мария. А вот про нас с тобой. Послушай! (Толкает его) .Слушай!
Слова не нужны. Верю
Что любишь ты; но слушай: я решилась С твоей судьбой и бурной, и неверной Соединить судьбу мою; то вправе Я требовать, Димитрий, одного: Я требую, чтоб ты души своей

Мне тайные открыл теперь надежды; Чтоб об руку с тобой могла я смело Пуститься в жизнь, не с детской слепотой, Не как раба желаний легких мужа, Наложница безмолвная твоя, Но как тебя достойная супруга,
Помощница московского царя.
Слышишь, Ворвачев,? Сам Пушкин писал про меня! Гляди! (Читает).-
Не юноше, кипящему безумно,
Плененному моею красотой, Знай: отдаю торжественно я руку Наследнику московского престола Царевичу, спасенному судьбой.
I
-47-
Звонок в дверь. Ворвачев. Кто это? Мария. Вот она, наша с тобой бриллиантовая судьба! Вот!
Входят Запупейкин и Уев.
Запупейкин. Ну? Как настроение у нашего гостя? Мария. Мы готовы.
Ворвачев. Да, я полностью готов! Я готов!
Запупейкин. Замечательно! Народ сразу должен почувствовать вашу уверенность в победе. С первого появления! С первых слов! Ворвачев. Да, да! Я спасу бедный народ! Я возглавлю военный общенародный поход против негодяев, захвативших власть в стране. О, если бы я мог еще разоблачить международную банду, заправляющую всем! Всех этих подлых Квакиных! Но я их уничтожу! Я с корнем вырву эту сифилитическую заразу! Нет, господа! Вы ошиблись! Ворвачев еще жив и действует! Вы отправили в отставку зимой не меня, а подготовленного вами мерзавца. Я покажу, что значит быть патриотом! Запупейкин. Как, Уев? По-моему, человек полностью в форме? Молодец, Мария.
Уев. Уже сегодня созовем пресс-конференцию, Захар Филиппович. (Ворвачеву). Покажем вас по телевизору, агентства всего мира разнесут весть о вашем возвращении на пост главы государства. И это будет уже половина дела.
ч Мария. Но я хочу быть с ним! Я не хочу, чтобы он возвращался к своей сухолядой.
Уев. Пойми, Мария! Эта сухолядая и должна подтвердить всенародно и публично, что он-то и есть истинный Ворвачев. Мы не можем обойтись без нее.
Мария. А как же я?
Уев. Найдем и тебе место. Будешь при нем. Но только не суйся вперед. Запупейкин. Ладно, перейдем к делу. Мария. Ой, как интересно! Но''мне нужно в туалет.
Уходит.
Запупейкин. Пока вы здесь с Марией, Леонид Сергеевич, развлекались да размышляли, как жить-поживать, мы интенсивно работали. Составляли документы. Вот Уев совсем не спал. Давайте посмотрим их. Уев. Да, глаз не сомкнул. (Достает из портфеля бумаги). Вот, Леонид Сергеевич, разработка вашего выступления перед журналистами на пресс-конференции.
Передает текст Ворвачеву. Ворвачев просматривает его, кивает. А вот ваше первое обращение к народу, которое вы там зачитаете. Запупейкин. Прочитай, прочитай!
Уев. Документ большой. Здесь вы подчеркиваете, что полностью владеете ситуацией и восстановили связь со страной, прерванную в ре-
-48-
зультате преступных действий государственных лиц. Впрочем, процитирую: "В ближайшие сутки я приступаю к полному исполнению своих обязанностей. А авантюристы, захватившие власть, понесут юридическую ответственность за свои противозаконные действия...". На самом деле мы их тут же ликвидируем.
Ворвачев. Да-да, всех их арестовать! И этого пьяницу - некрофила с мордой тупого бульдога! И - в камеру, в камеру!
Уев. Продолжаю: "Все органы исполнительной власти, включая министерство безопасности, обороны, внутренних дел, переходят в непосредственное мое подчинение". Ворвачев. Правильно!
Уев. Вот график вашего триумфального пути в столицу. Все проработано. (Передавая документы). Проект заявления группы офицеров о переходе армейских частей и флота в ваше подчинение. Заявление профсоюзов страны о поддержке мер по стабилизации. Проект заявления лидеров ряда партий и движений в вашу поддержку. Ворвачев. Отлично. Это то, что нужно в первую очередь. Уев. Вот постановление № 1 о мерах по защите жизненно важных интересов народов и граждан, независимости и территориальной целостности страны.
Ворвачев. Вы хорошо поработали. (Запупейкину). Я возьму вас обоих в свой аппарат. Я люблю компетентных работников. Уев (продолжая вынимать документы). Обращение к главам государств и правительств, к генеральному секретарю ООН. Ворвачев. Зачитайте, дружок.
Уев. "В соответствии с Конституцией и законами государства сегодня на всей территории страны вводится сроком на шесть месяцев чрезвычайное положение. На этот период всю полноту власти беру на себя. Принимаемые меры являются временными и никоим образом не означают отказа от курса на глубокие реформы во всех сферах жизни государства и общества. Эти меры диктуются жизненной необходимостью предотвращения широкого гражданского конфликта с непредсказуемыми последствиями для народов страны и всего мирового сообщества...
Ворвачев. Это очень своевременный документ! В своей внешней политике я всегда смотрел на три шага вперед!
Уев. Позвольте зачитать последнюю фразу: "Я надеюсь, что принимаемые меры найдут должное понимание со стороны народов и правительств Организации Объединенных Наций".
Ворвачев (в возбуждении расхаживая по комнате). Да, господа-товарищи! Наступает час "Икс", и сегодня - решающий день! Мы сметем врагов Отечества! Всех этих подлых, по дешевке купленных манкур-тов, людей без родины и чести! Они уничтожили страну, но мы возро-

-49-
дим ее славу и величие. В моей груди кипит восторг! Канальи! Пришел ваш срок! (Запупейкину). Непременно нужно, чтобы на мое возвращение отозвались поэты. Так сказать, интеллигенция! Вот этот, которого я послал в какую-то маленькую страну послом... Южный человек? Он мне еще льстил...Забыл фамилию! Пусть выразит радость! Запупейкин. Мы свяжемся с ним, как только появится возможность, Леонид Сергеевич.
Ворвачев (загибая пальцы). Значит, армия будет, от интеллигенции товарищи есть... Надо сразу пообещать народу снизить цены! Запупейкин. Все проработано. Уев. Вот пакет экономических предложений.
Ворвачев (просматривая бумаги). Прекрасно. Эти нынешние спекулянты совсем обокрали несчастный народ. Каждый правитель грабит, но грабить надо в меру. В меру и с умом. (Увидев остановившуюся в дверях Марию). Мария! Я возвращаюсь к людям! Мария. Ну, и выпить тогда надо! Или мы сами не люди? Захар Филип-пыч? Лев Глебыч?
Ворвачев. Непременно. Непременно, друзья! А есть бутылка? Мария. И коньяк, и шампанское. Народ здесь запасливый. Запупейкин. Ладно. Для поднятия тонуса можно. Ворвачев. Наметилось взаимопонимание, и я очень хочу выпить. Ум кипит, нервы как тончайшие волоски! О, как остудить душу? Какие слухи, господа, пойдут по всей стране и миру! Я снова буду в центре всеобщего внимания.
Разливают коньяк. Поднимают рюмки.
Вы не понимаете, друзья, что я пережил в эти месяцы. Когда много лет о тебе каждый день с утра до ночи долдонит пресса, то привыкаешь к этому как к воздуху. Нет в мире сильнее наркотика, чем слава и власть. И вдруг этот наркотик у тебя отнимают. Становится нечем дышать. Труднее всего переносить именно молчание. Я готов сидеть в бункере, но лишь бы говорили обо мне! Слава выжигает всю душу. Вы не знаете, друзья мои, что такое слава! Запупейкин. За успех нашего общего дела!
Мария. Мы пьем за вас, Леонид Сергеевич! За ваше второе пришествие на свет Божий.
Пьют. ;
Ворвачев. Ты права, Мария. Я, как Христос, укажу людям путь. Я тоже прошел через Голгофу. Народу как раз нужен вождь - мученик. Он ждет меня. Ждет пророка! В народе накопилась энергия, и я сегодня же укажу ему его врага! Прошу налить еще! Запупейкин. Хватит, Леонид Сергеевич! Думаю, достаточно. Уев. Еще много организационной работы.
Ворвачев. Нет-нет! Еще коньяку! За вас, товарищи! За вас, господа! Я все время путаюсь в этих обращениях, но мы в этом вопросе еще раз разберемся... Если бы не было вас, друзья мои, я, наверное, до сих пор сидел бы в стоге сена. (Пьет). Какой-то жар в груди... Сейчас господа! Я смочу только лицо водой. Одну минуту! (Слегка пошатываясь, уходит в ванную комнату).
Запупейкин (Уеву). Что ж, по-моему, все пока идет нормально? Уев. Пресс-конференция назначена на шесть вечера. Без объявления повестки. Все собкоры центральных газет, радио и телевидения предупреждены. И вся местная пресса. Человек сорок будет. Его привезем туда в шесть пятнадцать.
Вдруг.шум падения, стон, крик. Мария бросается в ванную комнату, тут же появляется снова. Мария. Врача нужно! Срочно врача! Уев. Что?! Запупейкин. Что такое?
Бросаются туда, где что-то стряслось с Ворвачевым
Спустя время, медленно выходит Мария.
Мария (сев на стул и поднимая чью-то рюмку с недопитым вином). Боже мой!
Уев и Запупейкин волокут Ворвачева. Запупейкин. Клади его. Что тащить? Клади на пол. . Мария. Видно, с сердцем?
Запупейкин (подойдя к столу и наливая коньяк). Врача уже не нужно. Ничего больше не нужно.
V
Уев поднимается над трупом. Видны ноги Ворвачева. Уев. Такой великий замысел испортил, дурак. Такую игру сломал, мерзавец.
Запупейкин. Эта публика - подлец из подлецов. Доверять им ни в чем нельзя. Видишь, и здесь в самый последний момент подвел. Мария. Шелапутный какой-то. Я думала, буду вместо его лярвы. Не вышло.
Запупейкин (не выдерживая). У этих баб мозги все скособочены. Лярва, лярва! Сама ты хорошая лярва! Уев. Что делать будем, Захар Филиппыч?
Запупейкин. Вот так совершается мировая история, Уев. Иногда из-за какого-нибудь пустячка все летит к чертовой матери. Слушай, у нас есть монастыри? Монастыри у нас есть? Уев. Наверное, есть.
Запупейкин. Ну, вот, уйдем в монастырь! Станем монахами. Вот ее возьмем в монастырь. Пойдешь в монастырь, Мария? Мария. Второй покойник. Господи, сколько уже этих покойников у меня было.
Уев. Что делать будем?
Запупейкин. Как что делать? Разыграем первый вариант. Выкажем чувство уважения и лояльности к приказу начальства. Мария, орден хочешь или медальку? Мария. Медальку? За что?
Запупейкин. Представляю вас обоих к наградам за поимку уголовни-ка-рецедивиста Вшивякина, который выдавал себя за бывшего руководителя государства и хотел дестабилизировать положение в стране. А вы этого подонка нашли и властям доставили. Правда, не живым, а мертвым. Но ведь он и мертвый нужен. Так что,дорогие мои сограждане, вы сослужили важную службу правящему ныне режиму. Уев. Рады стараться. (Хохочет).
Запупейкин. Будем искать, Уев, новых Ворвачевых. Вон по линии уголовного розыска двоих уже задержали - похожи. Так что отыщется и еще пятнистый Спаситель! Русь ведь морде честного человека, какие у нас с тобой, Уев, не поверит? Уев. Нет, не поверит.
Запупейкин. Она поверит только какому-нибудь проходимцу, самозванцу. Вот мы этого самозванца и отыщем. Какого-нибудь Стеньку Разина или Емельку Пугачева с мордой Ворвачева. Или Минина с Пожарским. С его же мордой, а? И спасем Россию-матушку! Уев. Но прежде я бы поспал, Захар Филиппыч. Двое суток без сна. Запупейкин. Нет, Уев, нет. Игра продолжается. Повезешь сейчас спецрейсом труп в столицу. Его там ждет - не дождется Квакин. Мария. А мне что делать, Захар Филиппыч? Мне скучно. Запупейкин. И вы, агент особого назначения Мария Поцелуева, командируетесь в столицу сопровождать труп. Запомните, этот труп-пропуск для вас в центральный аппарат. Вперед, друзья мои. Нас ждут великие дела!
Уев. Вперед!..
11.11.

Кабинет в ведомстве планетарного сыска. Квакин. Квакин (в телефоную трубку). Да, господин Титор... Ликвидация Ворвачевых протекает нормально. Ворвачев-первый задержан в Новопсов-ске. Труп в спецморге. Умер от сердечного приступа. Ворвачев-второй тоже в спецморге. Сердечный приступ. Остальные пятеро в течение дня тоже умрут от сердечного приступа. В шестнадцать часов акция в спецкрематории. Один труп планируем оставить для официальных похорон... Что? Вы так считаете?.. Понятно... Вы удивительно глубоко проникаете в суть вещей. Все будет исполнено абсолютно точно. Буду регулярно докладывать вам...
- 52 -
Кладет трубку. Просматривая донесения и шифровки, вполголоса напевает.
Мы светлый путь куем народу,
Мы счастье родины куем. И за желанную свободу Мы все боролись и умрем.
умрем, умрем! Трам-та-та, трам-та-та, Мы везем с собой кота, Чижика, собаку, обезьянку, Попугая...

(Поднимая голову). Снежно-бакалейный вид осадков? Пять букв. Крупа. Совершенно точно. Карликовый буйвол? Четыре буквы. Аноа. Правильно. А-но-а! Удивительно! Сколько я бился над этим карликовым буйволом?! Молодец, Новопсовск.
Нажимает кнопку. Входит Горемыкин.
Отличные кадры выросли в Новопсовске, Горемыкин. Или ты не согласен?
Горемыкин. Согласен.
Квакин. Не ревнуешь? Молодец. Что с трупиком? Произвели вскрытие?
Горемыкин. Разрыв сердечной мышцы.
Квакин. Бедняга. Может быть, это и не Ворвачев, а двойник? А возможно, и настоящей Ворвачев? Но ты посмотри, Горемыкин. Труп — это Новопсовск. Карликовый буйвол - опять Новопсовск. Жаль. Забыл сказать нашему куратору, что тайна карликового буйвола тоже разгадана. Но в следующий раз.
Горемыкин. Майор Уев и агент особого назначения Мария Поцелуева из Новопсовска в приемной. Кстати, в сегодняшних газетах опубликован указ президента о переименовании Новопсовска в Старосысойск. Квакин. Какой прогресс! А мы говорим: нет ничего позитивно! о в жизни. Давай-ка их сюда.
Горемыкин выходит и возвращается с Уевым и Марией. Рад видеть вас, друзья! Хотелось бы, конечно, поговорить с нашими героями, - действительно герои! - но сегодня нет времени. Думаю, вас, Уев, надо испытать на работе в аппарате. Нам нужны интеллектуалы. Молодые интеллектуалы!
Уев. Рад служить Родине всюду. Моя Родина там, где вы. Квакин (Горемыкину). Каков, а? Герой! Далеко пойдет. А вас, Поцелуева... Почему бы ее не направить горничной к нынешнем) президсн-
-53-
ту - алкоголику, Бвсей? Он хоть и наш воспитанник, но все должны быть под присмотром Бога. Лишний глаз не повредит. Горемыкин. Слушаюсь. Мария. У меня глаз хороший.
Квакин (осматривая ее ноги). Жалко... такой глаз отдавать этому бульдозеру . Запупейкин представил вас к награде, Я поддержу это ходатайство. Но удачи вам, успехов, друзья!
Уев и Мария выходят, (напевает).
Мы кузнецы, и дух наш молод,

Куем мы счастия ключи... Итак, два Вбрвачева в спецморге. Остальные?
Горемыкин. Доставлены сюда. Вы хотели сами их посмотреть. Извините, Самсон Самсоныч, за личный вопрос. Зачем вы развели их столько? Целых семь экземпляров. Хватило бы двух-трех. Квакин. Когда будет написана история мирового сыска, в ней отдельной строкой будет сказано, что Ворвачев был .ценнейшим агентом в мировой тайной политике. Даже если бы он случайно умер, он должен был остаться в живых в нескольких вариантах. Важен не он сам по себе как личность, а его феномен как явление. Когда ты найдешь и взрастишь, и выпестуешь такой дивный цветок, Горемыкин, ты не будешь задавать подобных вопросов. Горемыкин. Извините.
Квакин. Сверху поступило указание. Четырех оставшихся Ворвачевых ликвидировать. Одного оставить. И наш куратор, пожалуй, прав. Мы едва не совершили ошибки. Горемыкин. В нем может еще возникнуть нужда? Квакин. Меня интересует другое. О смерти Ворвачева-второго никто не пронюхал? Пресса не пронюхала?
Горемыкин. Нет. Исключено. О его кончине знают только его супруга и доктор Левитин. Но они молчат.
Квакин. Давай порассуждаем. Сегодня возникла новая ситуация. Пропавший беглец в морге. Ворвачев-второй, раздражавший всех своей политической активностью, тоже в морге. На столе. Мы опять контролируем положение. Если сейчас мы сунем в зубы народу труп Ворвачева, народ пожует его с неделю, а потом выплюнет и забудет. Определенный политический эффект здесь, конечно, возможен. Но вдруг так сложится ситуация, что этого Ворвачева надо будет судить. Да, ради преодоления стресса в обществе возникнет острая необходимость провести открытый гласный политический процесс и подвергнуть его наказанию за его преступления перед народом... Ведь эти требования возрастают!. Горемыкин. Резонно. ,
-54-
Квакин. И вот надо будет воздать должное, а козла отпущения в наших руках нет. Другая ситуация - что, если завтра новому президенту вдруг понадобится резко отмежеваться от него или как-то его использовать? В какой-нибудь неблаговидной роли? Наконец, рассмотрим третью ситуацию, самую неприятную из возможных. Завтра где-нибудь в глубине России, в том же, например, Новопсовске, или, простите, Старосысойске, самостоятельно объявляется вдруг человек, как две капли воды похожий на нашего героя, и заявляет, что именно он-Вор-вачев. А мы все, включая нового президента, премьер-министра и так далее, - банда государственных преступников. Что предпримем тогда мы? Мы, непростительно израсходовавшие весь свой запас Ворваче-вых? Кого мы тогда ткнем в глотку народу? Кого противопоставим Самозванцу? А могут возникнуть и другие нештатные ситуации. Горемыкин. Простите, Самсон Самсоныч, что я подталкивал вас к излишне кардинальному решению.
Квакин. Радикал и экстремист ты, Горемыкин. Но ты прав в одном. Конечно, непорядок - держать столько Ворвачевых. Когда он был государственным лицом, понятно. А сейчас зачем? Страна да и мир выдержат разве столько Ворвачевых? От одного-то с ума все сошли. Горемыкин А этого, которого оставим... Опять вернуть на старое место?
Квакин. Да-да, именно. На квартиру, к драгоценной супруге. Сам и отвези. Пусть живут. Пока. Левитину скажи: мертвец ожил. Может, его кондрашка хватит. Кстати, попугай его хорошенько: не выполнил задания.
Горемыкин (посмеиваясь). Однако, везет и супруге. Все время обновление.
Квакин. Да она и не замечает, когда мы ей меняем кавалера. Горемыкин. Кого же оставить, Самсон Самсоныч? Может быть, вы их посмотрите сами.
Квакин. Хочу проститься. Хотя, возможно, настоящего Ворвачева уже нет в живых? Действительно, я старый сентиментальный дурак. (Помедлив). Давай, заводи по одному. Горемыкин. Сейчас приведу.
Выходит. Возвращается с Ворвачевым-3. Ворвачев. Самсон Самсоныч! Отец родной!
Квакин. Леонид Сергеевич! Пожалуйста! Здравствуйте. Проходите, садитесь.
Ворвачев. Я очень рад, что, наконец, все как-то прояснится. Меня перестали использовать. Раньше поедешь на встречу с трудящимися, посидишь на торжественном заседании... А сейчас сижу в одиночестве. И все думаю, думаю о смысле жизни.
-55-
Квакин. Леонид Сергеевич, очень сложная ситуация в стране. Тоже думаем, размышляем. И ведь не я один решаю ваш вопрос. Сама жизнь его решает.
Ворвачев. Я хочу, чтобы меня использовали по-настоящему. Квакин. Используем, используем. Ладно, посидите. Вам скажут о ваших дальнейших задачах и планах. (Горемыкину). Давай следующего. Горемыкин выходит с Ворвачевым-3. Входит в другие двери, сопро-
л
вождая Ворвачева-4.
(Встречая). Леонид Сергеевич, дорогой, прошу вас! Ворвачев. Я тоже рад встрече с вами. Здравствуйте! Квакин. Ну, как здоровье? Как себя чувствуете?
Ворвачев. И здоровье неплохое. И самочувствие отличное. Но, знаете, Самсон Самсоныч, в последние месяцы у меня совсем нет общения с женским полом. И обслуживают меня мужчины. Хотя бы какую-нибудь служаночку...
Квакин. Да, Леонид Сергеевич, все мы люди. Понимаю. Я подумаю о ваших проблемах и решу их. Ворвачев. Премного вам благодарен. Квакин. Следующего.
Повторяется аналогичная операция. Горемыкин выходит в одну из дверей и появляется в другой - со следующим Ворвачевым -5. (Снова раскрывая объятья). А вот и Леонид Сергеевич! Время на вас не действует. Нисколько не меняетесь, Леонид Сергеевич. Ворвачев. Стараюсь держать себя постоянно в форме. Рад вас видеть. Квакин. Какие у вас проблемы?
Ворвачев. Проблем нет. Я не распускаюсь. Хотя и нет работы, но живу тренировками. Изучаю политическое положение в стране и в мире. Жду от вас указаний. Какие поступят указания, такие и буду исполнять.
Квакин. Указание сейчас одно для всех, Леонид Сергеевич. Поддержать усилия власти, быть благонамеренным, лояльным гражданином общества.
Ворвачев. Самсон Самсоныч, я лоялен и благонамерен генетически. Квакин. И еще другое задание, Леонид Сергеевич. Вам следует оставаться порядочным семьянином, не забывать о своей добросердечной супруге. Соскучились по ней?
Ворвачев. Да, всегда смотрю на ее фотографии. Я очень люблю свою Ниночку.
Квакин. Похвально! Кстати, вы не знаете случайно, как называется карликовый буйвол? Решаю кроссворд. У нас в ложе, простите, в клубе эрудитов...
Ворвачев. Аноа. Если по латыни, бубалус аноа. Квакин. Бубалус?
1
-56-
Ворвачев. Я тоже занимаюсь кроссвордами. Увлекательное занятие.
Обложился энциклопедиями, словарями. Карликовые буйволы живут
в Африке, в Индии и у нас.
Квакин. Да что вы говорите? Потрясающе. Хорошо, Леонид Сергеевич.
Идите, ждите. Как быть дальше, вам скажут. (Горемыкину). Пока не
заводи никого. Зайди сам.
Горемыкин. Хорошо.
Выводит Ворвачева и снова возвращается. Квакин. Я их почти не различаю. Абсолютные копии. Горемыкин. У меня самого от них уже в глазах рябит. Квакин. Другие такие же?
Горемыкин. Никаких различий. На ком остановимся, Самсон Самсоны ч?
Квакин. Ну, давай вот этого последнего оставь, что ли? Эрудита. Бог их ведает, кто из них настоящий. Только душу травить. Отвези его прямо сейчас к супруге. Восстановим статус-кво.
Горемыкин. Так сказать, происшествие, которое осталоогнеизвестным миру?
Квакин. Примерно так. А от остальных - чтоб ни пылинки. Никто не должен знать, что они вообще были. Горемыкин. Я сам прослежу за операцией в крематории. Квакин. Ну, что же, будем считать, что никакого ЧП вокруг некоей экс-фигуры на вверенной нам территории не происходило, а? (Напевает).
Мы светлый путь куем народу,
Мы счастье родины куем...
Вдруг шум, дикий грохот за дверями. Вбегает Ворвачев, за ним двое в форме. Хватают его на глазах у всех.
Ворвачев (кричит). Я не Ворвачев, поймите, вовсе не Ворвачев! Какое вы имеете право?! Лейтенант. Ты еще бежать, тварь?!
Ворвачева силой волокут на глазах у Горемыкина и Квакина. Квакин. Что такое? Горемыкин. Что-то случилось.
Через сцену бежит следующий Ворвачев. И опять его хватают и грубо волокут куда-то. Один из спецназовцев пинками и ударами приклада гонит и Квакина с Горемыкиным.
Из-за кулис выбегает ведущая спектакля.
Ведущая. Я помреж. Я должна прервать спектакль. В театре какие-то военные. Всех Ворвачевых арестовали! Что-то произошло в городе!
Полное смешение театральной действительности и действительности жизненной. Абсурд, возведенный в степень.На сцене появляются двое военных - майор и капитан. У выходов из зрительного зала патру-
-57-
ли - то ли десантников, то ли спецназовцев в пятнистых комбинезонах
с автоматами.
Майор. Без паники! Свет и прожектора в зал!
Столбы света устремляются в зал, ослепляя ничего не понимающих людей.
Мужчинам сидеть на местах! Женщин и детей вперед! Билеты не выбрасывать! Билет - ваш пропуск домой. '' Кто-то из зала. Что случилось? Что произошло?
Майор. Пока вы здесь сидели, введено чрезвычайное положение. В городе объявился самозванец, выдающий себя за бывшего президента Ворвачева. Спокойно! Не дергаться, не кричать! Театр оцеплен. Проверка документов! Капитан. Что делать с артистами?
Майор. Артистов - в гримуборные. С ними разберемся отдельно. Посмотрим, кто играет Ворвачева, а кто, может, и в самом деле Ворвачев! Спецназовцы у проходов (действуют грубо, жестко, решительно). Спокойно! Спокойно! У всех мужчин - проверка документов и личности!
Примечание автора: Только на улице или даже у себя дома зритель должен понять, что произошло в театре. Поэтому - никаких уступок мелкому тщеславию, никаких выходов на сцену. Из театра зрителей выпроваживает спецназ. Действие триллера заканчивается на улице, где звучат выстрелы...
Май 1992 года.
-58-

Сайт создан в системе uCoz